ДРУГУЮ ЛЮБЛЮ

Носки свежие, со стрелками, как в магазине, утром сама выдавала. На завтрак покупала специальную утреннюю соломку к кофе, как он любил, про витаминки напоминала… И смотрела на него. Подружки говорили, что даже неловко, когда она на него с таким обожанием смотрит, прямо светится вся. Нельзя мужиком так восхищаться. Да и не идеальный он вовсе.

Она подружек не слушала и восхищалась. Нет, не идеальный. Пьяный иногда домой добирался такой – только дверь успевала открывать; падал на пороге. Там и спал, пока не протрезвеет. Она только укроет его да подушечку под голову подсунет. А он проснётся, сам удивится:
– Как это я тут оказался? Я же в другое место шёл…

Она знала, как. Он на её зов приходил. Выглянет она в окно – темнеет уже.
– Пашуля, дорогой, иди домой, любимый, иди, я тебя жду, иди, иди…

И спокойно сидит, вяжет. Телевизор смотрит.

Только стал он к ней охладевать и тяготиться её ожиданием. И соломка утренняя к кофе его уже не радовала, и витаминки, и стрелки на носках раздражали, и причёсываться стал сам.

И она почувствовала себя ненужной. Домой он вроде вовремя приходит, только стоит под окнами и с кем-то весело и оживлённо по часу разговаривает… А дома мрачный, слова не вытянешь. В компьютер воткнётся – и нет его. Она не знала, что и думать.

Один раз, пока спал, она решилась заглянуть в его телефон. Сердце колотилось, чувствовала себя гадко. И точно – 69 сообщений от одного и того же женского имени. Она открыла одно и залилась краской.
А вскоре он ей честно сказал:
– Другую люблю. Хочу быть ей верным, уважать себя и никого не обманывать.

И в глаза посмотрел пронзительно и грустно.
– Пашуля, может, это пройдёт? Я подожду, – робко заикнулась она, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
– Не жди, не пройдёт.

Пока она не переехала к подруге из доставшейся ему от заслуженного деда огромной квартиры, они продолжали спать на одном диване. Между ними пролегла полоса отчуждения в полметра шириной. Однажды она проснулась от того, что почувствовала, как его потянуло опять к ней, через разделяющее пространство… Но он сдержался и перевернулся на другой бок.

Полгода она ждала, не соглашаясь на развод, надеясь, что всё ещё рассосётся, восстановится, пройдёт и они опять будут вместе. Звала его, выглядывая по обыкновению в окно:
– Возвращайся! Возвращайся, Пашуля!

Но Пашуля, периодически позванивая, только спрашивал с нетерпением, когда развод.

После развода она долго выбиралась из болезни. Подружкам говорила, что пропало желание жить.

Несколько лет он не звонил, не появлялся. Когда его невеста тоже наконец развелась со своим мужем, то сразу вышла за Пашу, и в соцсети появились их свадебные фотографии.

На невесту она даже не взглянула – неинтересно. Она разглядывала его, своего Пашулю, – по пятнам волнения на лице, по небрежности в причёске, по ей одной приметным деталям в одежде поняла: новая жена не любит его, как она, не обожает. Теперь он сам обожал…

А ещё через некоторое время он вдруг позвонил и поздравил её с днём рождения. Рассказал, что только что развёлся. Что шикарную квартиру деда, как мамы не стало, продали и поделили между наследниками. Ему после развода с новой женой досталась двушечка, сразу за МКАДом, а жена с доставшимися ей метрами вернулась к бывшему мужу.

И вот она опять зовёт его Пашуля, дарит на 23 Февраля годовой запас носков, гладит их со стрелками и раскладывает в шкафу, как в магазине. Он больше не ходит на работу самопричёсанным и самопостиранным, радуется, как когда-то, утренним витаминкам и соломке с кофе и преданно возвращается домой.

Недавно в их квартирке появились коляска, кроватка и – долгожданный мальчик. И вернулось счастье, за которое они так дорого заплатили и которое теперь уж ни за что не потеряют.